Bom yeoreum gaeul gyeoul geurigo bom 
Никому не дано нарушить смену времен года, когда вначале все рождается, затем растет, а потом угасает. Ход жизни неподвластен даже двум монахам, живущим в плавучей хижине на озере, окруженном горами. По мере наступления времени года их души наполняются энергией, что ведет как к чувству одухотворенности, так и к трагедии. Что еще важно, они не могут вырваться из круга жизни, желаний, страданий и страстей, которым подвержены все из нас.
Никому не дано нарушить смену времен года, когда вначале все рождается, затем растет, а потом угасает. Ход жизни неподвластен даже двум монахам, живущим в плавучей хижине на озере, окруженном горами. По мере наступления времени года их души наполняются энергией, что ведет как к чувству одухотворенности, так и к трагедии. Что еще важно, они не могут вырваться из круга жизни, желаний, страданий и страстей, которым подвержены все из нас. Под строгим взглядом Старого Монаха Молодой Монах познает потерю невинности, когда игра становится жестокой…, познает любовь, когда в их замкнутом мире появляется женщина…, познает преступную власть зависти и одержимости…, цену искупления, просветление опытом. И хотя одно время года неминуемо сменяет другое, их хижина, подобно колыбели духа, находится между настоящим и будущим…
В безмятежном горном краю, где жизнь подчиняется ритму природы, по чистой озерной глади дрейфует пагода. Ее обитатели — старый монах-целитель и его юный воспитанник, и хотя от Высшей Истины старика отделяет лишь бренная оболочка, он не в силах предотвратить грядущие события, как никому не дано обратить вспять смену времен года. Так проходят весна, лето, осень, зима … и снова наступает весна. По мере наступления времени года их души наполняются энергией, что ведет как к чувству одухотворенности, так и к трагедии. Что еще важно, они не могут вырваться из круга жизни, желаний, страданий и страстей, которым подвержены все из нас.
